Лососевое хозяйство Дальнего Востока России: не слишком оптимистично, зато реалистично

Планируемый срок действия новых договоров также составит 20 лет. Потенциальный пользователь должен будет заплатить сумму, равную ставке сбора за водные биоресурсы на 20 лет вперед, т.е. на весь плановый период пользования участком. Объем вылова для расчета общих платежей собираются определить как средний показатель четырех предыдущих путин. Если оправдается нынешний прогноз, то средний вылов по результатам 2021-2024 гг. составит примерно 435 тыс. т. Кроме того, пользователям рыболовных участков, вероятно, придется компенсировать ставки сбора за фактически выловленных лососей в предстоящие 20 лет. Естественно, возникает вопрос, на какие уловы в 2026-2045 гг. смогут рассчитывать рыбаки, которые согласятся на таких условиях участвовать в предлагаемой «лососевой рулетке».

Как известно, прогнозы рыбохозяйственной науки оставляют желать лучшего. Для крупных рыбопромысловых районов ошибки, превышающие допустимый уровень отклонения в 30%, происходят примерно в половине случаев. Если же ориентироваться на советские стандарты, когда допустимой считалась погрешность в 20%, то ошибаются почти в 80% случаев. Наверно поэтому рыбаки чаще надеются на божие провидение, чем на научные прогнозы.

После путины 2022 г., когда вылов составил 272 тыс. т вместо обещанных учеными 322 тыс. т, руководители отрасли и рыбохозяйственной науки пообещали рыбакам исправить ситуацию. Для этого собирались подготовить соответствующую программу лососевых исследований, в результате которых ситуация с прогнозированием должна была кардинально улучшиться. Прошло два года. О программе не вспоминают.

Ситуация с долгосрочным прогнозированием динамики численности тихоокеанских лососей выглядит еще печальнее, чем путинные прогнозы. Даже корифеи рыбохозяйственной науки, пытавшиеся предсказывать состояние лососевых запасов хотя бы на среднесрочную перспективу в 5-10 лет, не достигли успеха. И это вполне объяснимо. Сколько всего может произойти непредвиденного за 5, 10, а, тем более 20 лет. Поэтому довольно неожиданной оказалась серия недавних публикаций (Тихоокеанские лососи: состояние запасов и перспективы промысла; Искусственное воспроизводство и состояние запасов тихоокеанских лососей; Тихоокеанские лососи российского происхождения: на какие уловы рассчитывать?; Нерка российского происхождения: на что рассчитывать рыбакам?), в которых представлены возможные сценарии изменения численности тихоокеанских лососей на относительно длительную перспективу.

О грядущей судьбе лососевых запасов и связанных с ними перспективах отечественного лососевого хозяйства мы решили побеседовать с одним из авторов упомянутых работ – доктором биологических наук Анатолием Макоедовым.

* * *

С. Вахрин: Анатолий Николаевич, прежде всего, позвольте узнать, почему хронически не сбываются научные прогнозы именно по тихоокеанским лососям. Вроде по другим объектам промысла ситуация выглядит лучше.

А. Макоедов: Сергей Иванович, конечно, хотелось бы думать, что только лососи выпадают из общей системы формирования прогнозных оценок допустимого вылова. Однако не следует забывать, что лососи – по-видимому, наиболее зримый объект промысла. Если рыбы подошло мало, то все жители прибрежных поселений наблюдают унылых рыбаков и пустые речки. В былые времена даже случался голод и доходило до людоедства. Такие случаи известны из истории Камчатки, Чукотки, Сахалина. Причем рыбы не было при сравнительно низкой промысловой нагрузке. Если же подходы обильные, то это тоже всё население видит. Прорези забиты, рыбу сдавать некуда, перерабатывающие мощности не справляются, реки переполнены. До сих пор памятен 1996 г., когда жителей Камчатки просили ловить горбушу где угодно чем угодно. Более того, разрешали забирать только икру. Согласитесь, минтай даже при самом высоком уровне численности на виду прибрежных жителей так себя обозначать не будет. Просчеты в прогнозировании вылова лососей видят все, а в прогнозировании основной массы морских рыб – только рыбаки и ученые.

С.В.: Что препятствует улучшению общей ситуации с оценкой возможного вылова дальневосточных лососей?

А.М.: Здесь несколько причин. Во-первых, оплата труда и общественный статус исследователей, которые должны обеспечивать сбор первичной научной информации, стали ниже самого минимального критического уровня. Найти работников, в полной мере соответствующих значимости такой работы и не стремящихся оптимизировать её посредством различных ухищрений, невозможно. От слова совсем. Как следствие, не всегда понятно насколько можно доверять существующей первичной информации. Во-вторых, концептуальные подходы к формированию прогнозных оценок не соответствуют сложившимся реалиям в том числе и в плане учета общих представлений о популяционной биологии тихоокеанских лососей. В-третьих, в современном научном сообществе в подходящем возрастном диапазоне никак не проявляют себя личности, способные перевести организацию рыбохозяйственных исследований лососей на новый уровень, соответствующий современным требованиям. А без толковых командиров победа невозможна.

С.В.: Наверно, поэтому обещанная в 2022 г. программа лососевых исследований так и не появилась.

А.М.: Она появилась, но, видимо, сами разработчики дали ей правильную оценку.

С.В.: Какой, по вашему мнению, должна быть подобная программа?

А.М.: Прежде всего, дальнейшие исследования тихоокеанских лососей должны быть организованы на фундаменте накопленных знаний об их популяционной биологии. Судя по большинству публикаций последнего периода, новая генерация исследователей обладает не слишком глубокими познаниями в этой области. Складывается впечатление, что им совершенно незнакомы труды Л.С. Берга, Г.В. Никольского, С.М. Коновалова, П.А. Моисеева, Ю.П. Алтухова и других выдающихся отечественных ученых, внесших огромный вклад в рыбохозяйственную науку и в изучение лососевых рыб. В какой-то мере это можно объяснить тем, что некоторые научные журналы прямо рекомендуют в публикациях не ссылаться на работы, изданные более десяти лет назад. Кстати, такие же требования существуют в отношении учебников для вузов. Наверно, поэтому в нынешнем столетии возникают затруднения при дифференциации сахалинской и камчатской горбуши, хотя в конце ХХ века ученые вполне справлялись с такой задачей.

Очень важно, чтобы программа сочетала в себе фундаментальные (академические) и прикладные (рыбохозяйственные) аспекты. Соответственно, реализация такой программы должна быть поручена профильным институтам Российской Академии Наук и ВНИРО. При этом рыбохозяйственный блок должен быть ориентирован в первую очередь на решение задач дальнейшего развития лососевого хозяйства России. К сожалению, в настоящее время ученые сами решают, чем им заниматься и посылают соответствующие предложения финансирующим структурам. Почему бы не поставить ситуацию с головы на ноги и не внедрить принцип: кто платит – тот и музыку заказывает. Может быть такой подход сократил бы долю исследований, посвященных изучению влияния лунного света на рост телеграфных столбов.

Дальнейшие перспективы организации промысла лососевых рыб обсуждают на правительственном уровне без всякой научной основы. Совершенно не проработаны вопросы о том, при каком уровне численности должны будут работать рыбопромышленные предприятия после 2025 г., когда планируют начать новый 20-летний этап пользования рыболовными участками. Не обозначены и не изучены позитивные и негативные моменты пользования лососевыми рыболовными участками с предыдущего их распределения в 2008 г. Как можно двигаться дальше, не понимая, что ожидает впереди и не проанализировав результаты предыдущего этапа? Почему бы решение именно такой задачи не поручить ученым в виде государственного заказа?

С.В.: В какой-то мере, ваши научные статьи содержат ответы на часть обозначенных вопросов. Однако позвольте спросить, почему вы считаете обоснованными именно ваши суждения относительно грядущих изменений численности лососей?

А.М.: Практика подтвердит или опровергнет наши предположения. Сейчас же обращу внимание на следующие моменты. Кроме долгопериодных изменений мы представили абсолютные значения возможного вылова в ближайшие годы. Опубликованные в начале 2023 г. цифры основаны на предположении, что биомасса лососей российского происхождения будет проходить фазу снижения в начавшемся на рубеже веков периоде высокой численности более-менее зеркально фазе повышения. Исходя из этого, для 2023 г. получили 513 тыс. т, для 2024 г. – 330 тыс. т. Прогноз возможного вылова, разработанный ВНИРО, предполагал для 2023 г. 511 тыс. т, для 2024 г. – 320 тыс. т. Как говорится, найдите разницу.

С.В.: Если только в затратах на разработку прогноза. Тем не менее, в прошлом году фактический вылов составил почти 610 тыс. т. Ошиблись и вы, и ВНИРО.

А.М.: Вряд ли это следует называть ошибкой. Погрешность составила 16%, что соответствует советским стандартам точности и почти в два раза превышает нынешние.

С.В.: Неужели вам удалось подобрать ключ и открыть наконец секрет формирования долгосрочных прогнозов состояния запасов тихоокеанских лососей?!

А.М.: Если исключить совершенно абсурдное предположение, что при разработке отраслевых прогнозов возможного вылова лососей на 2023 и 2024 гг. профильные специалисты принимали за ориентир полученные нами значения, то появляется надежда, что мы находимся на правильном пути. Посмотрим, как будут дальше развиваться события с подходами лососей и их добычей. Прежде всего, мы попытались нащупать подход к пониманию того, как чередуются периоды высокой и низкой численности и какова продолжительность этих периодов. Цифры по вылову на каждый отдельный год – это как бы побочный продукт.

С.В.: Можно ли говорить о том, что вами уже достигнуто понимание того, как чередуются периоды высокой и низкой численности и какова продолжительность этих периодов?

А.М.: Чем сложнее задача, тем осторожнее и критичнее следует относиться к получаемым в процессе ее решения результатам. По нашим раскладам, периоды низкой и высокой численности примерно равны по времени. Их продолжительность составляет около 35-40 лет. В отрезок более чем 120 лет статистического учета вылова лососей российского происхождения полностью или частично попали два периода низкой и два периода высокой численности. В периоды низкой численности средние уловы находись на уровне 140-180 тыс. т. В периоды высокой численности – на уровне 340-360 тыс. т. Еще раз подчеркну, что речь идет о всех видах тихоокеанских лососей, воспроизводящихся в водных объектах России при современной государственной границе. Не буду останавливаться на деталях. При желании дополнительную информацию можно получить из опубликованных научных статей.

С.В.: На каком уровне численности находятся запасы российских лососей в настоящее время?

А.М.: Вероятно, на рубеже веков наступил очередной период высокой численности. Предыдущий период высокой численности пришелся примерно на середину 1920-х – начало 1960-х гг. В нашей стране его почти не заметили, потому что тогда основные объемы вылова обеспечивали японцы. На пике численности, который совпал с завершением Второй мировой войны и разгромом Японии, промысловый пресс на тихоокеанских лососей российского происхождения резко снизили. Во второй половине 1940-х – начале 1950-х гг. осваивали приблизительно 20% возможного вылова. Около середины 1960-х гг. начался период низкой численности, который завершился к окончанию минувшего столетия.

Бытует мнение, что если прекратить на какой-то срок промысел водных биоресурсов, то непременно произойдёт увеличение их запасов. По-видимому, это не совсем так. Во всяком случае у тихоокеанских лососей российского происхождения очередной предначертанный природой период низкой численности наступил, несмотря на то что перед этим при высоком уровне запасов промысловая нагрузка была сильно сокращена.

Сергей Иванович, вы посвятили большое количество публикаций краху прибрежного рыболовства на Камчатке в конце 1950-х – середине 1960-х гг. Главным негативным фактором вы сочли японский морской дрифтерный промысел. Однако, если немного погрузиться в исторические документы того периода, то можно предположить, что закрытие береговых поселков было обусловлено сочетанием различных причин. Конечно, японский морской лов лососей внес свою лепту, но вряд ли именно он предопределил сворачивание береговой рыбохозяйственной активности на Камчатке. В 1925-1943 гг. в абсолютном и относительном выражении японцы добывали больше камчатских лососей, чем после 1953 г., когда началось возобновление японского морского промысла. При этом в первом случае количество населенных пунктов и численность жителей на Камчатке и вообще на Дальнем Востоке росли. Новая волна рыболовной активности Японии совпала с началом естественного снижения российских лососевых запасов и переходом из периода высокой численности в период низкой численности. Кроме того, именно тогда началось активное развитие советского океанического рыболовства с перемещением основной переработки уловов на суда. Наконец, многим людям, приехавшим в свое время на сезонные работы, после длительного запрета разрешили выезд с Дальнего Востока.

Если исходить из нашего предположения о временной приуроченности различных уровней численности, то можно заметить, что наступление голода в камчатских (1816-1820 гг.) и сахалинских (1914 г.) поселениях по причине катастрофического недолова, о чем мы упоминали ранее, хронологии четко соотносится именно с периодами низкой численности дальневосточных лососей.

С.В.: Значит, где-то в районе 2035-2040 гг. следует ожидать завершение нынешнего периода высокой численности и рыбакам примерно до 2070-2080 гг. придется довольствоваться уловами около 150 тыс. т. Очевидно, что при разном состоянии запасов – высоком или низком – и промысел должен быть по-разному организован.

А.М.: Это первый момент. Второй момент заключается в том, что организация промысла должна быть соотнесена с биологическими особенностями объекта. Объект вряд ли удастся заставить приспособиться к организации промысла. Не хотят лососи реагировать на наши нормативные правовые акты. Может быть когда-нибудь с этим согласится и регулятор.

С.В.: Вы про один водоем – одно стадо – один пользователь? Сложно понять, почему такой подход не находит понимания у рыбаков и управленцев.

А.М.: Хочу заметить, не у рыбаков, а у рыбопромышленников. Их позиция вполне понятна. Для них рыболовный участок – своеобразный символ их статусности в рыбопромышленной среде.

С.В.: Зачем им такие символы, если даже на Камчатке на некоторых участках промышляют лососей не каждый год?

А.М.: В Сахалинской области последнее время большая часть участков вообще не задействована в путину. Чтобы не быть голословным, приведу только один пример. В 2022 г. подходы горбуши были сравнительно неплохие. Вылов составил более 60 тыс. т. На охотоморском побережье Сахалина в промысловых районах были задействованы от 2 до 70% (в среднем около 40%) рыболовных участков. Средний вылов на один участок составил примерно 160 т. Всего же по Сахалино-Курильскому региону лов вели лишь на 1/3 участков. Значительная часть неводных бригад постоянно оказываются в пролове.

С.В.: Если рыбаки работают себе в убыток, почему они не отказываются от рыболовных участков?

А.М.: На свете достаточно необъяснимого. У многих людей есть кладовки или чердаки, где хранят вещи, которые вовремя не отнесли на помойку и которыми вряд ли когда-либо будут пользоваться. Не забывайте, так или иначе за право пользования участками рыбопромышленникам пришлось немало заплатить. Кто же откажется от вещи, приобретенной задорого, даже если непонятно, что с ней делать.

С.В.: Так ведь можно продать предприятие вместе с участком.

А.М.: Кто-то так и поступает. Однако рыночная цена участков теперь сильно отличается от той, которая была лет 10-15 назад. На Сахалине многие рыбопромышленники ждут повторения рыбного изобилия, подобного случившемуся в 2009-2015, когда объемы вылова многократно превысили средние исторические показатели по региону.

С.В.: Допустим, рыбаков можно понять, но почему управленцы не хотят организовать работу лососевого хозяйства, как говорится «по науке»?

А.М.: Их тоже можно понять. Чем дальше, тем больше в лососевом хозяйстве накапливается противоречий. Чем дальше, тем труднее эти противоречия преодолевать. Пока система как-то работает. Ну, и слава богу. С одной стороны, на отраслевом уровне никакие модели дальнейшего развития лососевого хозяйства не разработаны. Перспективы не понятны. С другой стороны, управленцы вполне обоснованно опасаются негативной реакции со стороны рыбопромышленников. Кому нужны митинги протеста и прочие проявления недовольства. Тем более сейчас. Если рыбаки настаивают на том, чтобы и следующие 20 лет у них в пользовании на дальневосточном побережье находилось 1,6 тыс. рыболовных участков, пожалуйста, никто не возражает. За ваши деньги – любой каприз.

С.В.: Только денежки вперед. Сразу за 20 лет. А что будет с лососевыми подходами? Удастся ли компенсировать затраты?

А.М.: За это можно не волноваться. Компенсировать, по любому, будет потребитель. Причем, скорее всего, зарубежный, поскольку к 2030 г. предписано увеличить экспорт рыбопродукции на целых 50%.

С.В.: Что же тогда будут есть жители нашей страны?

А.М.: Тиляпию, пангасиуса и белоногую креветку, выращенную в замечательных водах знаменитой вьетнамской реки Меконг. Лучше не думать на каком корме и в каких условиях. Кроме того, нас ожидает отечественная продукция с высокопродуктивных и экологически чистых аквахозяйств, переход к которым предусмотрен недавно утвержденной стратегией научно-технологического развития Российской Федерации, как один из девяти приоритетов на ближайшие 10 лет.

С.В.: А научные исследования, направленные на повышение точности рыбохозяйственного прогнозирования, не вошли в приоритетные направления?

А.М.: По-видимому, это мелко, не слишком актуально и не достаточно инновационно.

С.В.: Еще раз хочу вернуться к теме рыболовных участков. Вы сказали, что при высокой численности средний вылов составляет что-то около 350 тыс. т, а при низкой – примерно в два раза меньше. При этом, если осенью 2025 г., как обещал И.В. Шестаков, стартует новый этап пользования рыболовными участками, то в основе расчетов будет фигурировать 435 тыс. т, как средний показатель за 2021-2024 гг. При этом, судя по вашим предположениям, первые 10 лет пользования участком придутся на период высокой численности, а следующие 10 лет – на период низкой численности, когда средние уловы составят плюс-минус 150 тыс. т. При таком раскладе как-то не очень гуманно выглядит предлагаемая схема перезакрепления лососевых рыболовных участков.

А.М.: Если рассматривать интервала с 2026 по 2045 гг., то, по нашим прикидкам, средний улов лососей в этот период может составить примерно 250 тыс. т.

С.В.: Все равно это существенно ниже той цифры, которая должна лечь в основу расчета платежей.

А.М.: Конечно. При том варианте расчета, который предложил Минсельхоз России, рыбакам придется единовременно или поэтапно заплатить за право пользования участками более 90 млрд. руб. Именно такая сумма приведена в пояснительной записке к проекту постановления правительства Российской Федерации. Если же учитывать предстоящие возможные изменения численности лососей, то общая сумма будет около 50 млрд. руб.

С.В.: Разница существенная, но все равно сумма выходит немалая.

А.М.: Все относительно, особенно если сравнивать с крабовыми аукционами. Никто насильно не заставляет рыбопромышленников заявляться на пользование рыболовными участками. Все происходит на совершенно добровольной основе. Сумма банковских кредитов участников программы инвестквот равна сумме консолидированной выручки по отрасли, а система, тем не менее, функционирует. Еще одно подтверждение того, что умом Россию не понять.

С.В.: На крабовых аукционах приобретают доли квот вылова. А на лососевых участках по пути к квотам возникает немало препятствий. На Сахалине значительную часть пользователей вообще отлучили от промысла кеты. Ежегодно устраивают чехарду с проходными днями.

А.М.: Крабовые квоты тоже имеют свойство превращаться в ноль. Что поделать? Везде своя специфика.

С.В.: У большинства существующих договоров пользования рыболовными участками срок действия заканчивается лишь в 2028 г. Почему вдруг решили досрочно провести переоформление участков?

А.М.: Неизвестно, чем в действительности руководствовался регулятор. Однако, исходя из своих ведомственных интересов, он поступает вполне предусмотрительно. Не исключено, что 2025 г. будет последним высокоурожайным годом для настоящего периода высокой численности. Затем возможно прогрессирующее снижение вылова с последующим переходом в период низкой численности. Согласитесь, при более высоких уловах лососей перспективы их добычи можно продать дороже, а, следовательно, больше увеличить доходную часть бюджета страны.

С.В.: А потом трава не расти.

А.М.: Так за это придется отвечать уже следующему призыву тех, кто явится погрести на галерах. Иначе бы не записывали первым пунктом в обновленные обязательства пользователей рыболовными участками проведение мероприятий по искусственному воспроизводству лососей. Последствия уже осуществленных дают обильную пищу для размышлений (Искусственное воспроизводство и состояние запасов тихоокеанских лососей).

С.В.: После того, что вы рассказали, будь я на месте рыбопромышленников, вряд ли рискнул бы получить в дальнейшее пользование рыболовные участки на предлагаемых условиях.

А.М.: В свое время Остап Бендер озвучил очень верную мысль: если в стране есть денежные знаки, значит, должны быть люди, у которых этих знаков очень много. Именно такие люди пытаются найти своим денежным знакам хоть какое-то применение. В нашей стране состоятельных людей предостаточно. Следовательно, деньги на покупку рыболовных участков обязательно найдутся. Обладать правами пользования такими участками даже через подставных лиц, в любом случае, предпочтительнее складирования денег в привокзальных камерах хранения или в специально оборудованных квартирах. В наступивших реалиях это более предпочтительное вложение, чем покупка вилл и яхт за рубежом.

С.В.: Сложно не согласиться. Не слишком оптимистично, зато реалистично. Благодарю вас, Анатолий Николаевич, за содержательную беседу. Надеюсь, наши читатели смогут почерпнуть из нее полезную для себя информацию.

Комментарии