То, что казалось фантастикой, стало реальностью

Пять лет назад самостоятельные институты рыбной отрасли были объединены в один глобальный научный центр под эгидой Всероссийского НИИ рыбного хозяйства и океанографии. Сегодня в структуре ВНИРО — 29 филиалов в самых разных регионах страны. К каким результатам привела реорганизация, какие новые подходы к кадровому и научному потенциалу удалось выработать и внедрить, в интервью «Fishnews — Новости рыболовства» обрисовал директор Всероссийского НИИ рыбного хозяйства и океанографии, доктор экономических наук, профессор Кирилл Колончин.

— Кирилл Викторович, во время обсуждения результатов рыбного хозяйства за минувшее десятилетие в Общественной палате прозвучало, что научное обеспечение отрасли вышло на новый уровень. Расскажите, пожалуйста, как на сегодняшний день организована работа Всероссийского НИИ рыбного хозяйства и океанографии. За это время система прошла не одно изменение.

— В 2014 году отраслевые институты работали в форме федеральных государственных унитарных предприятий — ФГУПов. Как такового бюджетного финансирования не было. Существовала система научных квот, за счет которых ФГУПы могли выживать. Возможностей для развития, к сожалению, не просматривалось: лучше жили те институты, у которых было больше квот.

Надо отдать должное, что и тогда основные задачи научных организаций Росрыболовства — а это определение общего допустимого улова и возможного вылова — выполнялись. Экспедиции в той или иной степени проводились, квоты для промысла рассчитывались, работа по международным соглашениям России осуществлялась. Но материально-техническая база не обновлялась, научно-исследовательский флот стремительно старел и ветшал. Кроме того, как показал анализ, который мы выполнили уже в 2016 году, происходил сильный отток научных кадров.

Илье Васильевичу Шестакову удалось убедить правительство и Министерство финансов в том, что необходимо кардинально менять систему финансирования отраслевой науки. Переходить на государственное задание и прямое финансирование из бюджета. И систему удалось изменить. Институты стали федеральными государственными бюджетными научными учреждениями (ФГБНУ). В 2016 году ВНИРО был возвращен статус головного института отрасли — как крупная научно-производственная база, он получил возможность проводить анализ работ, рассматривать государственные задания.

К 2017 году мы имели более-менее реальную картину того, как живет наука и как она должна развиваться. От получения статуса головного института к объединению был только один шаг. Соответствующее решение было принято в 2018 году, а фактическое объединение произошло в 2019 году. При этом перед нами уже был успешный пример модернизации системы Главрыбвода, который показал, что слияние и укрупнение обеспечивают синергетический эффект и позволяют выйти на новый уровень, решать новые более масштабные задачи и двигаться к амбициозным целям.

Работа по объединению институтов в составе ВНИРО была непростой. Полгода мы посвятили тому, чтобы подготовить переход на единые рельсы — общую бухгалтерию, лицензии, учет госзадания, сетку заработной платы. Было множество моментов, которые стали вызовом не только для нас, но и для Росрыболовства.

При этом нужно было вести разъяснительную работу среди коллективов институтов, донести до их руководства и сотрудников информацию о назначении реорганизации — потребовалось объехать практически всю страну. Только в рамках профсоюзов мы провели несколько десятков совещаний. И при переходе в единую организацию не было потеряно ни одного человека: не было никаких сокращений.

Первые же годы работы новой структуры — 2020–2021-й — показали свои результаты. Мы унифицировали программу исследований: до этого у каждого института были свои планы, подчас программы разных институтов взаимоисключали друг друга. Реализовали создание единой Базы флота, на которой смогли объединить весь дальневосточный научно-исследовательский флот. Это позволит выйти на совсем иной уровень использования наших судов для нужд науки.

Увеличивалось финансирование. Росрыболовство, на мой взгляд, сделало все возможное, чтобы из года в год росло выделение средств на зарплату сотрудникам института. Была подписана трехлетняя программа, позволяющая урегулировать все проблемные вопросы по финансированию работы научного персонала. Мы обозначили для специалистов, говоря современным языком, KPI: какие задачи необходимо выполнять, какими знаниями обладать, чтобы иметь статус научного сотрудника.

Это потребовало реформы уже внутри самого ВНИРО. Система построена не совсем по академической схеме. У нас нет как таковых лабораторий — есть департаменты и отделы. Это получилось в результате слияния научных подразделений: они должны выполнять сразу две функции — административную, с вертикально-горизонтальным подчинением, и научную, с вертикальным подчинением. Такая настройка процессов позволила усилить контроль за научной работой и выйти не только на ориентиры, которые перед нами ставило Росрыболовство, но и на показатели Министерства науки. А это количество научных публикаций, журналов, число докторов наук в соотношении с общим количеством работающих. Те показатели эффективности, которые необходимы, чтобы иметь статус научного учреждения.

Мы смогли качественно преобразовать свою приносящую доход деятельность. Все, что не регулировалось госзаданием, стало основой для эффективной внебюджетной работы. Это позволило нам серьезно увеличить зарплату сотрудников, обеспечить ее на уровне средней по отрасли, а в ряде регионов и выше. Остальные средства были направлены на развитие.

На сегодняшний день мы сохранили весь наш флот, смогли его капитально отремонтировать. Отправили судно в Антарктику (рейс НИС «Атлантида» позволил подготовить рекомендации по развитию российского промысла криля — прим. ред.).

Знаковым для системы Росрыболовства, для отрасли стал трансарктический переход научно-исследовательского судна «Профессор Леванидов». Мы смогли оценить перспективы использования для рыбного хозяйства Северного морского пути, Чукотского, Карского и других морей. Укрепили наш мурманский филиал («Профессор Леванидов» был передан от Тихоокеанского Полярному филиалу ВНИРО. — прим. ред.).

Шаг за шагом работа продолжалась. С каждым годом мы ставили перед собой все более смелые цели по научным экспедициям и их охвату. И сегодня мы говорим о том, что Большая африканская экспедиция, которая когда-то была только идеей, в 2024 году станет реальностью. Предстоят сложнейшие исследования в водах Африканского континента. Результаты этой работы позволят и нашим рыбакам, и иностранным партнерам вывести рыболовство на новый уровень. Теперь можно смело сказать, что Россия полноценно возвращается в Мировой океан. Период стагнации точно закончился, а дальше только развитие. Все будет зависеть лишь от наших умений и усилий.

Объединение институтов в системе ВНИРО позволяет также эффективно использовать кадровый потенциал. У нас создана единая система подготовки кадров. Мы начали участвовать в таких программах, как «Сириус». У нас активно работает Школа молодых ученых, создан Совет молодых ученых, запущена программа «ВНИРО. Кадры».

Огромная работа ведется по профессиональной ориентации среди школьников — и в средней, и даже в начальной школе. Мы получаем большой отклик от учащихся.

— Вы упомянули работу вне рамок государственного задания, вне бюджетного финансирования. Почему это важно и какие это могут быть работы?

— Примерно 30–40% от работ, которые мы выполняем по внебюджетной линии, это оказание услуг рыбакам. Федеральный бюджет полностью закрывает на сегодняшний день потребности в исследованиях для формирования общего допустимого улова. Это все наши классические экспедиции, связанные с промыслом минтая, сельди и других приоритетных объектов. Но есть и другие вопросы. Предприятия обращаются к нам, чтобы оценить запасы, которые не входят в наши плановые работы. Или для того, чтобы оценить обстановку более оперативно, потому что ОДУ готовится заблаговременно, с лагом полтора-два года между исследованиями и промыслом.

Еще одно направление — работа наших научных наблюдателей на рыболовном флоте. Во время различных путин специалисты получают дополнительную информацию, которая обобщается в рамках единой базы.

Также мы ведем активную работу по искусственному воспроизводству водных биоресурсов. Участвуем в деятельности по компенсации ущерба водным биоресурсам и среде их обитания: это как участие в выпусках рыбы (работаем по этому направлению совместно с Главрыбводом), так и оценка нанесения ущерба при подготовке проектной документации. Мы активные участники рынка. Могу сказать, что около 15–20% таких заданий нам удается выполнять своими силами, что особенно поддерживает наши средние и малые филиалы, не располагающие собственным флотом. Повсеместно идет строительство, и работа по восполнению запасов востребована.

— Система ВНИРО обширна, в ее составе действуют филиалы в разных частях страны — от Камчатки до Калининграда. Когда происходит объединение, мне кажется, неизбежно встает вопрос: а не сделает ли это структуру излишне громоздкой. Как за пять лет отстроена система управления институтом, чтобы она была эффективной?

— На самом деле об этом тоже думали и тоже беспокоились. Потому что в режиме реального времени с учетом 11 часовых поясов достаточно сложно управлять процессом. Хотя это от людей зависит, ведь можно работать и из дома, и раньше на работу приходить. Современные средства коммуникации позволяют быть на связи круглые сутки. Но для того чтобы минимизировать риски и повысить оперативность принятия решений, мы создали внутри ВНИРО новую систему управления. Она частично сохраняет советскую схему бассейнового регулирования. Так, дальневосточные филиалы координирует Тихоокеанский филиал ВНИРО. Работу по Сибири, Восточной и Западной, Уралу регулирует Тюменский филиал. Север и Северо-Запад — это зона ответственности Атлантического филиала. Юг России, Черное, Азовское, Каспийское моря — Азово-Черноморский филиал ВНИРО.

Руководители этих подразделений одновременно являются заместителями директора института. Их график, как правило, предполагает, что две недели в месяц они работают в Москве. Чтобы была возможность погружаться в глобальные задачи всего «большого» ВНИРО, которые здесь решаются, участвовать в заседаниях ученого совета, регулярно посещать Росрыболовство, общаться с представителями рыбацкого сообщества.

Поэтому проблем с разницей во времени у нас нет. В качестве самой сложной задачи, которая у нас была, я бы назвал оперативное регулирование лососевой путины. Мы создали специальный научный штаб (есть также федеральный штаб в Росрыболовстве): он работает круглосуточно. Если раньше решения принимались неделями, то теперь — в течение суток. О такой оперативности раньше даже мечтать было невозможно.

Работа ведется прозрачно. Мы используем все возможности, которые есть сегодня у Интернета. Я еженедельно по понедельникам провожу федеральные оперативные совещания с руководителями всех филиалов. На таких встречах не просто дается отчет о работе — рассматриваются проблемные вопросы. Далее каждый руководитель по направлениям проводит свое совещание, руководитель филиала — свое. И мы очень быстро доводим информацию до сотрудников.

Активно внедряем новые электронные системы, позволяющие в режиме мессенджеров охватывать огромное количество сотрудников. Эта составляющая будет усиливаться.

— Вы уже начали говорить о таком знаковом событии для отраслевой науки и для российского рыболовства, как Большая африканская экспедиция. Расскажите, пожалуйста, о ней подробнее. Какие это будут временные промежутки? Где будут проводиться исследования?

— Мы рассматриваем Большую африканскую экспедицию как масштабную не только потому, что она должна охватить весь спектр работ для целей рыбохозяйственной науки, но и потому, что она должна внести свой вклад в развитие международного сотрудничества. Привести к активизации наших постпредств, посольств, продвижению русского языка и российской культуры. Надеемся, что Министерство иностранных дел, которое активно поддерживает эту экспедицию, организует насыщенную программу на суше.

Большая африканская экспедиция не только поиск новых возможностей для вылова, но и взаимодействие с африканскими государствами. Сегодня определено, что это будет 15 стран. Думаю, примерно к такому количеству и придем (количество приведено в апреле, список государств будет уточняться по итогам международных переговоров — прим. ред.).

Срок экспедиции двухлетний. Временной охват запланирован с учетом биологических особенностей рыб, изменения условий среды, чтобы выполнить необходимые научные работы. Начало экспедиции сдвинуто на вторую половину 2024 года. Нужно будет подготовить суда: к таким рейсам флот должен быть в идеальном состоянии. Необходимо подобрать ученых, которые войдут в состав научных экипажей. А это около 100 специалистов. Причем им предстоит трудиться в непростых условиях, в том числе климатических. Потребуются опытные капитаны, команды, готовые преодолевать любые штормы, знать, как действовать в любых критических ситуациях.

Выполнять работы будут два научно-исследовательских судна. Проведем все наши классические экспедиции и съемки, которые у нас есть по северо-западной Африке, а также работы в водах центральной, юго-западной Африки.

До конца нынешнего года экспедиция дойдет до побережья южной Африки. Возможности на следующий год уточним по итогам взаимодействия с принимающими сторонами.

Работа по подготовке очень серьезная. У нас действует два штаба Большой африканской экспедиции. Первый, в состав которого вошли представители федеральных органов властей, возглавляет Илья Васильевич Шестаков. Второй штаб — научный, он отвечает за взаимодействие с зарубежными учеными, с которыми предстоит обрабатывать информацию. Большая африканская экспедиция с точки зрения технического исполнения беспрецедентна в сегодняшних условиях.

— Какие еще экспедиции вы могли бы выделить?

— Хочется отметить, что отраслевая наука реализует серьезный блок пресноводных исследований. Когда несколько лет назад на коллегии Росрыболовства мы впервые выступили за то, чтобы активизировать работу на внутренних пресноводных водных объектах, все заулыбались, потому что на тот момент таких экспедиций практически не было. Так вот, за прошедшее время мы восстановили практически все наши речные суда, приобрели еще одну единицу флота и еще одно судно строим. В этом году НИС «Викентий Зайцев» будет спущен на воду и начнет выполнять задачи рыбохозяйственной науки на Байкале.

Планируем активно работать на Азовском и Черном морях: исследования здесь будет проводить судно «Протей», оно специально совершило трансъевропейский переход из Мурманска и теперь приписано к порту Керчь.

На базе Татарского филиала ВНИРО создана база речного флота. Восстановленные суда уже в этом году полностью обеспечат работы по всему волжскому каскаду водохранилищ, вплоть до Астрахани.

Считаю, что сегодняшний охват исследованиями российских вод является беспрецедентным по объему. 869 экспедиций ведут ученые ВНИРО в исключительной экономической зоне, на континентальном шельфе, в территориальном море и внутренних водах Российской Федерации. Только вдумайтесь в эту цифру! И это без учета работ за пределами российской экономзоны.

Задача нынешнего года — увеличить количество экспедиций. После глубокой модернизации будут введены в строй еще три судна для работы на пресноводных водных объектах. На этом передислокация флота между филиалами и водными объектами будет завершена.

— В апреле ВНИРО совместно с Российской академией наук провели научно-практическую конференцию «Рыбохозяйственный комплекс России: 300 лет российской академической науке». Докладчики отмечали, что именно в последние годы сотрудничество РАН и отраслевого института встало на плановые рельсы. С академией наук заключено соглашение. То есть ВНИРО остается частью, если так можно выразиться, большой научной семьи в России?

— Да, остается частью, но так было не всегда. Рыбохозяйственная наука считалась слишком прикладной, слишком конкретной, чтобы обсуждать ее вопросы в глобальном плане с другими учеными. Не было такого, чтобы у отраслевой науки был свой отдел в РАН. При этом мы достаточно часто встречались с руководством крупных институтов, с научными работниками, которые были готовы вместе с нами изучать водные биоресурсы, океан, ценили наши работы.

В качестве примера могу привести Институт океанологии имени П.П. Ширшова, который располагает самым большим научным флотом и занимается вопросами Арктики и Антарктики. То есть, если говорить о возвращении в Антарктиду, трудно было бы представить, что мы не сотрудничаем с ИО РАН.

Или Институт проблем экологии и эволюции имени А.Н. Северцова РАН, с которым мы давно взаимодействуем в сфере изучения морских млекопитающих. Есть и другие институты, с которыми мы сотрудничали.

Возник вопрос: почему бы нам не организовать обмен опытом, знаниями, не наладить взаимное участие в экспедициях. Обсудив его с Ильей Васильевичем, мы предложили президенту Российской академии наук подписать соглашение о взаимодействии и ежегодно утверждать научные программы. Таким образом мы получили синергетический эффект. Обычной практикой уже стало, когда наши ученые отправляются, пусть и не на судах ВНИРО, в Антарктиду. И наоборот, мы выполняем вместе с институтом Северцова великолепные исследовательские работы по изучению байкальской нерпы, каспийского тюленя, проводим авиаучеты. Специалисты ИПЭЭ РАН помогли при формировании научной позиции, когда мы занимались возвращением в естественную среду морских млекопитающих в Приморском крае.

Сейчас с академией наук у нас уже предусмотрены трехлетние программы. В нашей международной конференции участвовало 20 академиков: видные ученые рассказывали о своих исследованиях, ставились вопросы на перспективу.

Мы признательны представителям РАН и за готовность участвовать в работе Школы молодых ученых: обеспечивать преемственность, развивать кадровый потенциал — это очень важно.

С прошлого года Академии наук переданы полномочия по оценке значимости нашего государственного задания. На мой взгляд, сегодня выстроена успешная совместная работа.

— Сейчас много говорится об инвестиционной программе в рыбной отрасли. Компании реализуют проекты и по итогам крабовых аукционов, и под рыбные инвестквоты. Понятно, что это очень финансовоемкая работа. И бизнес-сообщество заявляет о важности максимально точного и охватывающего как можно более длительный период научного прогноза. Что здесь готова наука ответить?

— Мы используем все традиционные методы, которым десятки лет, и они нас пока не подводили. Могу сказать, что российская наука за долгие годы ее развития обеспечила один из самых точных прогнозов в мире. И мы этим гордимся. Иностранные ученые, глядя на нашу работу, удивляются, как нам это удается. Мы на очень высоком уровне готовим прогнозы, например, по лососям.

Наши данные точны. Но есть биология и есть объекты, которые в принципе трудно поддаются прогнозированию — независимо от того, существуют современные методы или нет.

Что касается наших прогнозов, то мы сегодня используем все методы. За последние четыре года мы практически все крупнейшие филиалы оснастили по высшему разряду. У нас есть генетические лаборатории, причем они занимаются не только генотипированием, но и другими исследованиями.

На мой взгляд, сегодня мы на правильном пути. Другое дело, что, может быть, сегодня не инициирована работа, связанная с более глубоким изучением влияния изменения климата и зон рыболовства. Но она будет рассматриваться в нынешнем году. Мы хотим представить рыбохозяйственный комплекс, особенно морской, в горизонте 30–50 лет.

Еще одна задача, которая перед нами стоит, — это вопросы, связанные с глубокой переработкой рыбы. Могу вас заверить, что сегодня ни одна компания не занимается вопросом строительства перерабатывающих предприятий без наших специалистов. Потому что на базе ВНИРО действует секретариат технического комитета по стандартизации. ГОСТы, технические условия, рецепты, рецептуры — всем этим занимается институт. Вопросы, связанные с глубокой переработкой, должны очень активно рассматриваться. Это целое научное направление у нас, и оно будет только развиваться.

Хранение, логистика — сегодня Ильей Васильевичем поставлена задача, выходящая за рамки промысла. Ситуация, когда цена на продукцию в магазинах намного выше, чем у рыбаков, конечно, никого не устраивает. То есть строительство логистических комплексов, организация холодильной цепочки, глубокая переработка сырья, более высокий уровень освоения имеющихся ресурсов — все это направления для работы. Наш центр экономических исследований рыбного хозяйства, действующий третий год, призван готовить расчеты по всем этим вопросам, давать более точную статистическую оценку. Так что задачи большие.

Как видите, мы не останавливаемся на достигнутом. Каждый год открывает перед ВНИРО новые горизонты, ставит новые цели. За прошедшие после объединения пять лет проделана большая работа. Выстроена система, выработаны механизмы взаимодействия. Теперь вопрос в применении на практике всего того, что мы сделали. Мы смело смотрим в будущее. С оптимизмом. Убежден, что и дальше работа ученых объединенного ВНИРО обеспечит положительный рост рыбохозяйственной отрасли России.

Маргарита КРЮЧКОВА

Комментарии