О продовольственной безопасности и рыболовном флоте России

Такая вот обличительная информация в отношении крупнейшего российского бизнес-союза. Умышленно смешав в одну кучу поддержанный большинством рыбопромышленников России, принятый Госдумой в первом чтении законопроект о повышении ставок сборов за пользование объектами водных биологических ресурсов (ставки не менялись более 15 лет) с отвергнутым рыбацким сообществом, откровенно грабительским законопроектом о «второй фазе» перераспределения рыбных и крабовых квот между крупными, средними и малыми предприятиями (в пользу крупных, само-собой), неугомонные лоббисты вбрасывают в информационное пространство «невинную» ложь.

Несмотря на то, что авторы подобных заявлений узнаваемы, попробуем все-таки разобраться и продемонстрировать, что к чему. Ведь для того, чтобы заявлять о качественном состоянии рыбопромыслового флота, нужно с чем-то сравнить.

Чем мы хуже скандинавских соседей

В этой связи интересно начать с анализа состава рыболовного флота Норвегии. Удивляет почему? Да, потому что мы с ними ведем промысел в одних и тех же морских районах в Норвежском и Баренцевом морях. У нас совместные рыбопромысловые запасы - треска, пикша, палтус, сайда, мойва и т.д. Наши суда ловят борт о борт, можно сказать, на одной «кухне» работаем. Есть специальный сайт, где все их пароходики не просто перечислены, да ещё и сфотографированы, прописано, в каком году построены, какой длины, ширины, про экипаж, чем занимаются, кто тралом промышляет, кто ярусами или неводом, в общем, полная информация.

Норвежские рыболовные суда менее 28 метров - мы не будем их трогать, потому что это небольшие палубные и беспалубные лодки, которых порядка пяти тысяч штук по всему морскому побережью от юга Норвегии до севера. Скандинавские мужики рыбу близко у берегов ловят в многочисленных укрытых от морских ветров и штормов скалистых фьордах, далеко не ходят. У нас другие условия на побережье Баренцева моря. Берег без особых укрытий, открыт для атлантических северо-западных и арктических ледяных, пронизывающих до мозга костей, северо-восточных ветров и волн. Для нашего северного рыболовства такие маломерки не годятся.

Не буду утверждать, что наши соседи по объемам добычи мировой лидер в морском рыболовстве, но они точно займут первое место в мире по экономической эффективности использования морских богатств из расчета на одного жителя своей страны.

Смотрим на их рыболовный флот. Начнем с длины. Подчеркиваю, ловят они там же, где и мы. Для работы в открытой части моря судов длиной свыше 28 метров у норвежцев 178 штук. В Норвегии всего 4 траулера для специализированного промысла донных видов рыб в Баренцевом и Норвежском морях (треска, пикша, палтус) длиной 80-81 метр. И один 77 метров. На двух из них норвежским директоратом по рыболовству разрешено производить филе из трески и пикши. Обращаю внимание, именно разрешено, а не общепринято. Еще три судна делают привычную пищевую продукцию - рыба потрошеная мороженная без головы. Замечу, все эти пять больших траулеров не имеют целью ставить рекорды по вылову рыбы, их размер решает совсем другую задачу.

Идея следующая: да, доплатили немного за корпусное железо, сделали пароход подлиннее, немного шире, но не для того чтобы судно «трудовой подвиг совершало», больше рыбы ловило, больше филе производило. А для того, чтобы создать комфортные условия для членов экипажа, потому что труд в Норвегии дорого стоит, в море надолго немного молодых людей хотят ходить. Короче говоря, там на борту сделали такой пятизвёздочный отель. Эти современные траулеры рассчитаны на экипажи от 25 до 40 человек, а не по 60, как у нас на подобных судах. И производительность судовой морозилки, и суточный вылов больших норвежских траулеров не поражают воображение - в среднем до 40 тонн.

С 2010 года по настоящее время для норвежской рыбной промышленности кроме указанных пяти больших судов еще было построено 13 траулеров длиной от 65 до 75 метров. Но и это не филейщики, а обычные морозильщики, то есть рыбу поймали, башку отрубили, кишки вынули и заморозили. А уж кто-кто, поверьте, а норвежцы умеют деньги считать. Всего в Норвегии судов различного вида лова длиной от 40 до 75 метров - 147 единиц.

Не буду сейчас касаться разновидностей судов по орудиям лова - это отдельная тема.

Второй момент, это возраст норвежских рыболовных судов длиной более 28 метров. Тут, вообще, интересно. Всего 178 штук.

Годы постройки:

• с 2011 по 2021 год - 61 судно;
• с 2001 по 2010 год - 35 судов;
• с 1991 по 2000 год - 46 судов:
• c 1980 по 1990 год - 17 судов;
• старше 40 лет - 19 штук.

На самом деле

Итак, что имеем в сухом остатке? Имеем правду.

А правда такова - на Севере России работает более 150 морских рыболовных судов, по своему составу (типы судов), техническому и возрастному состоянию наш рыболовный флот практически такой же, как и у соседей норвежцев, а в некоторых аспектах даже получше (в последние годы многие траулеры были модернизированы).

Рассуждения далеких от морского рыболовства служилых людей, на тему о «старом» российском рыболовном флоте - это, простите за выражение, «московские байки», или проще говоря, брехня.

Однако, как известно, любая постоянно повторяющаяся ложь из уст официальных и закулисных лиц имеет свои причины и цели. В данном случае целью является желание известных столичных и провинциальных лоббистов прогнать из рыбной отрасли и из приморских регионов оставшихся независимыми от них малых и средних предпринимателей - отобрать у них квоты на добычу (вылов) водных биоресурсов. В стремлении к решению образовавшихся в последние два года известных бизнес-проблем, а также в мечтах о личном обогащении, несколькими частными лицами ведется работа по подталкиванию государства к переделу рыбной отрасли России «под себя любимых».

С другой стороны, в данной «интересной» ситуации для чиновников инструмент «позвонил - решил вопрос» кажется удобным. Как минимум, для снятия возникающего в регионах социального напряжения на рынке продовольствия. Пока проверенная временем схема 90-х «ты мне - я тебе» работает. Только следует знать, что у сформировавшихся к 2022 году больших рыбных частных бизнес-структур в настоящее время имеют место быть огромные экономические риски. Тотальная закредитованность, складывающиеся системные проблемы с рынками сбыта и экономикой продаж вынуждают их к дальнейшему сырьевому «раздуванию».

Тем не менее, для государственного аппарата «газпромизация» рыбной отрасли, наличие строгой вертикали воздействия на промышленные предприятия выглядит удобным и простым решением. Однако, это опасная простота. Активно формирующийся в рыбном хозяйстве «подростковый монополизм» ведет к построению сложных корпоративных вертикалей принятия и контроля решений, к централизации управления. Как результат, наблюдается снижение экономической эффективности ведения хозяйственной деятельности, в первую очередь потеря оперативности в организации работы судов в море, что уже откровенно подтверждают капитаны.

Тенденция к уменьшению числа небольших независимых рыбодобывающих организаций и к укрупнению отраслевых бизнес-структур на самом деле разрушает устойчивость и гибкость основы рыбного хозяйства - морскую рыбодобычу. Это в значительной степени подвергает риску производственную систему обеспечения продовольственной безопасности страны.

К большому сожалению, в формировании описанной реальности уже более шести лет откровенно используется федеральный административный ресурс.

Глядя на происходящее в отечественной рыбной индустрии, возникает серьезный вопрос. Что это? Непонимание кем-то происходящего или осознанный, продуманный подрыв экономической основы целой отрасли пищевой промышленности Российской Федерации?

Очевидно, что в стрессовый для российской экономики период любые резкие изменения в рыбном хозяйстве, реформы и эксперименты, тем более, аукционы на право добычи (вылова) водных биоресурсов, совершенно неуместны. Более того, в санкционный период ухудшения условий для работы отечественного рыбопромыслового флота и торговли российской рыбной продукцией на внешних рынках, учитывая зависимость большинства добывающих организаций от суммарных экономических результатов добычи (вылова) различных (низкорентабельных и высокорентабельных) водных биоресурсов, рыбные и крабовые аукционы создают реальную экономическую угрозу рыбной отрасли страны и ведут к повышению цен на иную рыбную продукцию для населения. Сейчас главная задача другая - обеспечить устойчивую работу предприятий рыбного хозяйства и сдержать рост цен на рыбную продукцию на внутреннем рынке.

Валентин Балашов

Комментарии