Хорошо акуле-людоеду в стране рыбаков

Страну, таким образом, постоянно держат в неком ихтио-социальном напряжении.

Во-вторых, и в случае с акулами, и в случае с платной рыбалкой народные возмущения направлены на защиту права на отдых - на купание и всякого рода спиннингование.

Обратите внимание - не права на труд, не права на бесплатное образование или бесплатную медицину. С этими-то ценностями наше общество рассталось почти молча, в стиле: "Ну, значит так надо…" Но как только показалось, что под угрозу попал бесплатный досуг, любители политики встали на дыбы: "Это не мы загадили реки и извели в них рыбу! Это проклятые браконьеры! Вот с ними и боритесь. А у нас шоб все клевало, и при этом абсолютно бесплатно!" Или: "Какие-такие акулы? Я тут всю жизнь купался и купаться буду, а партия и правительство должны обеспечить мне семь футов под килем, и шоб никаких хищников".

А чего же мы, как общество, лишаемся из-за такого рекреационного подхода к реальности? В первую очередь, рабочих мест. Как раз там, где акула в этом году ела людей, практически в той же бухте, есть аквакультурное хозяйство. В нем выращивают морских гребешков. А трепанг растет почти что сам, поскольку он детритофаг - питается отходами жизнедеятельности гребешков. Ваш покорный слуга там был, и даже купался - не заплывая, впрочем, слишком далеко в полном соответствии с рекомендациями местных граждан. Как сказал охранник аквакультурного предприятия по прозвищу Душман: "Да нет тут никакой акулы, но ты все-таки не плавай далеко, а то кто знает, что у нее на уме - она же рыба".

Если бы аквакультура развивалась у нас не в одной бухте, а по всему побережью Тихого океана, то за несколько лет в этих довольно депрессивных с точки зрения экономики и социальной политики местах образовалось бы дополнительно 80 тысяч рабочих мест. Плюс налоги в бюджеты всех уровней, плюс экспорт продуктов питания и поставка их на внутренний рынок, плюс, плюс, плюс. Что мешает? Нет у нас закона об аквакультуре. А без него каждый гад, находящийся в океане, принадлежит государству. Даже если бизнесмен на свои деньги его выращивает. И за право выловить, например, своего собственного гребешка бизнесмен сейчас должен заплатить государству. А трепанга вообще нельзя ловить - он в Красной книге. Даром что откормлен на гребешковой ферме, как свинья.

И что интересно - никто не кричит криком о том, что закон не могут принять уже несколько лет. А об акуле - кричат. Причем вот еще пикантная подробность. В этом году на Камчатке бурые медведи съели двоих граждан - тишина. На телевидении появился ролик, в котором белый медведь буквально задрал девушку на Чукотке - никакой реакции в СМИ. А вот акула-людоед стала героем газетных полос и телевизионных экранов. Почему так? Наверно, любим мы все-таки рыбу, хотя странною любовью.

Вот еще одна связь между хищной рыбой и протестами против платной рыбалки: как права качать, так рыбаков-любителей у нас много. А как акулу поймать, так, оказалось, никто не может. Потому что это вам не зубами на площадях щелкать, тут действительно рыбу надо уметь ловить.

Возвращаясь к платной рыбалке. Тоже, по идее, рабочие места в тех районах, где их нет, и нет надежды их создать, если не продавать возможность ловить рыбу, бить дичь, дышать свежим воздухом. Там просто больше ничего нет, чего бы можно было использовать для стартапа. Платная рыбалка в таких местах - это и поступления средств в местные - пустые сейчас - бюджеты. Без этих денег бурьян вскоре окончательно вытеснит нас с нашей же территории. Но разве это нас волнует? Похоже, нет.

Рабочие места нужны в тех странах, где рыбалка и прочие развлечения платные. А у нас-то - бесплатные. Значит, и зарабатывать на них не надо. Поэтому нам дела нет до рабочих мест.

Вот так и живем.

Комментарии