e-mail пароль Напомните мне пароль  
 

Диалог государства и рыбаков – сложный, иногда – тяжелый. Но он необходим



12.11.2018 Источник: primamedia.ru

Отечественная рыбная отрасль меняется, потому что и власть, и общество ждут от рыбопромышленного бизнеса большего участия в жизни страны, такую позицию государственного органа-регулятора высказал в ходе беседы с корр. ИА PrimaMedia заместитель руководителя Федерального агентства по рыболовству (Росрыболовство) Петр Савчук. Естественно, что новые государственные подходы в распоряжении национальными водными биоресурсами часто вызывают непонимание и недовольство части бизнес-сообщества, и диалог по наиболее важным направлениям государственной политики в отрасли – обновление флота, преодоление сырьевой направленности, обеспечение рыбопродукцией внутреннего рынка – идет совсем не просто. Однако Петр Савчук уверен, что такой диалог – необходим.

– Федеральное агентство по рыболовству – очень многофункциональная структура. У вас и регулирование собственно промысла, и распределение долей квот, и цифровизация отрасли, и даже вопросы поставок рыбы на внутренний рынок. В советское время всем этим занималось целое министерство. Сегодня рыбопромышленное сообщество с некоторой ностальгией вспоминает ту структуру управления отраслью. Что вы об этом думаете?

– Дело в том, что с того времени и страна изменилась, и структура управления отраслью, даже в целом государственное управление поменялось. Более того, сейчас – рыночные условия. То есть министерство работало в своих условиях, полной вертикали власти, и, конечно, за министерством рыбного хозяйства СССР были закреплены практически все полномочия. Сегодня же, на мой взгляд, с точки зрения управления отраслью важно нам всем научиться взаимодействовать. Мы взаимодействуем и с Россельхознадзором, и с Минтрансом, и с Минпромторгом, и другими ведомствами.

Может быть, рыбаки и хотят "вертикали" в управлении отраслью, чтобы все очень быстро и оперативно решалось в одном каком-то месте. Вместе с тем, существующая система нормотворчества построена так, чтобы минимизировать ошибки в управлении: большинство нормативных, законодательных актов проходят общественные слушания, обсуждения.

— По поводу как раз общественных обсуждений. Лично вы очень много участвуете в дискуссиях с бизнес-сообществом. И, по моим впечатлениям, это очень непростой диалог. Рыбопромышленники – люди не бедные, бизнес же в целом рентабельный. И от этого, возможно, они ведут себя очень независимо, не стесняются жестко спорить с регулятором. Скажите откровенно, трудно разговаривать с богатыми людьми?

— Трудно не потому, что они богаты. Даже радует, когда люди становятся богаче.

Но очень важно, чтобы люди не забывали при этом о своей Родине, о том городе, где ты живешь, о людях, которые здесь живут.

Я тоже в прошлом рыбак, из этой же среды. И хорошо помню, когда только разрабатывали этот самый "исторический принцип", вокруг которого сейчас все споры. Президент четко дал понять еще тогда, что водный биоресурс, – это народное богатство, и, согласно Конституции, государство будет принимать по нему решение. В 2007 году в Астрахани проходил Госсовет по вопросам рыбной отрасли, где принималось решение закрепить квоты на 10 лет. И бизнесом на тот момент было дано много обещаний, в том числе построить новые рыбопромысловые судов, изменить структуру производства и так далее. Рыбаки, кстати, признавали, в Астрахани в 2007-м об этом говорили – флот старый, надо его обновлять. Но, по факту, никто ничего не хотел делать

Например, фактически за 10 лет было построено всего семь судов, причем за рубежом. "Бэушные" суда как покупали, так и продолжают покупать. Для добычи краба используются японские шхуны, хотя они предназначены для мореплавания в южных широтах. И почему, спрашивается, происходят эти случаи, тонут суда от обледенения, люди гибнут? Если бы наши судовладельцы задумались наконец о том, что человеческую жизнь надо беречь, что это превыше всего… А пока, бывает, даже телефон иногда страшно брать, потому что, к сожалению, у нас такие трагедии очень часто случаются. И поэтому говорим: "Давайте обновим флот, давайте создадим современные условия, чтобы молодежь шла на флот работать". Нужно создавать соответствующие условия, чтобы молодежь шла в отрасль.

В этом году мы преодолеем порог в 5 млн тонн вылова, прогнозируем около 5,2 млн, то есть станем чуть ли не третьей страной в мире по добыче. А для потребителей, граждан нашей страны ничего не меняется, люди задают вопрос – "Почему рыба дорогая?" Понятно, что рыночные условия, понятно, что отрасль в основном экспортоориентированная, и более того – сырьевая. И 700 тысяч тонн сырца как поставлялось в Китай, так и поставляется, потому что с сырьем удобнее работать.

И что делать государству? С одной стороны, рыбаки хотят, чтобы правила в отрасли не менялись. С другой стороны, никто не хочет суда строить, перерабатывающую структуру производства менять, делать так, чтобы на внутренний рынок поставлялась рыба доступная и хорошего качества.

Я с вами согласен, что разговор трудный. Но он необходим.

— Получается, что основной рычаг государства — это так или иначе корректировки "исторического принципа" распределения доступа к ресурсу? Например, так называемые "инвестиционные квоты"?

— Когда мы прорабатывали вопрос о выделении 20% квот на инвестиционные цели, были разные, кстати, предложения. Некоторые представители отраслевого сообщества предлагали вообще массовые аукционы, другие – отдать под инвестквоты долю больше – 40% и даже 50%. Расчет показал, что 20% – оптимальная величина, никаких потрясений не будет, банкротств предприятий не произойдет. Ведь одна из заслуг "исторического принципа" то, что практически не стало банкротств – распространенного явления до его внедрения.

Не отменяя в целом "исторического принципа", мы предусмотрели меры стимулирования строительства флота и береговых перерабатывающих заводов, чтобы изменить структуру производства, перейти от сырья к глубокой переработке, чтобы добавочная стоимость оставалась в Российской Федерации. Пользователи биоресурса должны понять, что отрасль для ее же конкурентоспособности нужно сделать современной, высокотехнологичной, безопасной с точки зрения труда в море.

Когда государство видит, что ничего не меняется с помощью экономических стимулов, вход идут административные рычаги. Например, по истечении срока действия договоров на квоты просто поставить точку, ФАС вообще предлагает ввести массовые аукционы, и, кстати, есть много сторонников и у этого пути.

На наш взгляд, механизм инвестиционных квот более мягкий, но дает посыл всей отрасли:

"Давайте инвестировать в отрасль, давайте делать соответствующие преобразования".

— То есть проведение квотных аукционов по всем промысловым объектам каждые 3-5 лет, о чем говорит и о чем готовит доклад правительству Федеральная антимонопольная служба, — это не то, что нужно отрасли?

— Я понимаю, что это как раз относится к тем предприятиям, которые не будут инвестировать. Мы же все-таки говорим о том, что если предприятия инвестируют, строят суда и перерабатывающие заводы на берегу, то их нельзя лишать ресурсов, потому что у нас окупаемость многих проектов около 10 лет. И, конечно, аукционы для всех невозможны – стабильности не будет, инвестиций в отрасли не будет, поэтому мы и говорим о том, что должны быть точечные меры стимулирующего характера.

И эти меры уже дают результаты. Знаете, ведь когда у нас начались первые разговоры с рыбаками о том, что нужно строить суда, и делать это в России, никто не верил, что у нас это возможно. А сейчас – это реальность, в этом году уже спускаем суда на воду, на заводах "Янтарь" в Калининграде, "ПЭЛЛА" в Ленинградской области. Мы планируем, что до 2023 года все 33 судна, которые уже сегодня заложены на российских верфях, будут построены.

— А еще сегодня на Дальнем Востоке под программу инвестиционных квот заявлены шесть проектов больших береговых заводов по переработке минтая. Известно, что основная продукция будущих производств – это филе. С учетом того, что филе, сделанное на берегу, дороже, чем произведенное, допустим, на судах в море, куда могут пойти все эти огромные объемы продукции?

— Прежде чем разрабатывать объекты инвестиций, которые будут обеспечены долями квот на минтай, мы посмотрели, что происходит на мировом рынке и что из этого объекта промысла делается. Так вот, из нашего сырья что делают в Китае? Они делают именно филе, только с полифосфатами, из-за чего 40% веса продукции – это вода. И почему наша Ассоциация добытчиков минтая 5 лет мучилась, когда у них падала цена на минтай на мировом рынке? А потому, что если просто отдать свое сырье, из которого потом делают плохой продукт, то конечный покупатель – а это в основном Европа – начнет отказываться от такого продукта, и рынок начнет падать. И только после того, как ЕС ввел соответствующие требования по полифосфатам, китайцы начали задумываться, что же они делают.

В любом случае, из минтая делают филе либо фарш сурими, и мировым рынком это востребовано. Соответственно, если ты будешь делать качественный продукт и у себя на родине, перспективы всегда есть. На берегу сможем перерабатывать и делать то же филе, но хорошего качества. И европейский рынок, конечно, нужно завоевать: чтобы закупали наш минтай, а не китайский.

Себестоимость, конечно, у наших переработчиков пока выше, чем в Китае. Хотя еще вопрос, как долго в Китае переработка будет дешевле? Сегодня рабочая сила в КНР дорожает. Более того, учитывая курсовую разницу, становится выгоднее перерабатывать у нас. Поэтому нет никаких сомнений, что продукт хорошего качества будет продаваться. Да, за рынок придется побиться, но это нормальный процесс, ничего здесь такого непреодолимого мы не видим. С качественным продуктом рыбаки смогут диктовать условия на мировом рынке.

Другое дело, что, как некоторые говорят, слишком много на Дальнем Востоке оказалось желающих построить заводы под минтай, в результате чего после аукционов на понижение ресурсное обеспечение под один завод снизилось с 27 тысяч тонн до 15 тысяч тонн в год. Хотя понятно, что многие компании, заявившие такие проекты, уже имеют квоты на минтай, и смогли себе позволить на аукционах так сильно снизиться.

— На мировом рынке перспективы у российского минтая есть, а как быть с рынком внутренним?

— Здесь опять стоит поговорить о береговой переработке. Как вариант, речь идет о заводах, которые не только производят филе в блоках, но и имеют производства по выпуску готовой к употреблению продукции, как это делается, например, в Германии.

Мы собирали первых лиц ресторанного бизнеса в Москве. Были Аркадий Новиков, президент Федерации рестораторов и отельеров России Игорь Бухаров и другие известные рестораторы. Рыбопромышленники привезли широкий ассортимент продукции, которая у нас производится на Юге, Севере, в Сибири и на Дальнем Востоке. И проблема работы на кухне с минтаем действительно есть. Рестораторы говорят: "Мы не понимаем, как этот продукт подавать и продавать в ресторане". Нужен удобный продукт, соответствующий тому или иному каналу сбыта. Если 30 лет назад придумали фарш сурими и филе минтая, то сегодня нужно что-то более современное, и, конечно, необходимо работа с продвижением, имиджем минтая, воспитывать вкусовые предпочтения. Тем более что дикая рыба для человеческого организма очень важна, полезна.

— В продолжение темы внутреннего рынка. Понятно, чего хотят рестораны. А вот торговые сети готовы брать у рыбаков и рыбопереработчиков продукцию? Готовы сами, если угодно, создать новый массовый потребительский рынок рыбы?

— Знаете, очень непростой вопрос. Ее бы научиться сперва честно продавать. Например, в Москве предлагают якобы охлажденный потрошеный минтай за 220-240 рублей за кг! При этом мороженое филе дешевле, чем такая "охлажденка". Это одна из первых проблем. Для приморских городов она не такая острая, здесь размороженную рыбу под видом охлажденной не продашь – потребитель сразу поймет, и торговля здесь так не хулиганит.

— Охлажденный дальневосточный минтай в Москве – это же невозможно в принципе.

— А людям это втюхивают — по-русски скажу. Более того, условия создаются такие, что другого продукта нет, выбора нет. Поэтому мы и говорим рыбакам: то, что вы производите, за это вы и отвечаете. Если рознице предлагать только сырье – результат сейчас мы видим на прилавках.

И в чем здесь права торговля? В чем сети правы? Сегодня они уже не могут продавать мороженую скрюченную рыбу – тушку без головы. Должна быть соответствующая упаковка, товарный, привлекательный вид и так далее. Понятно, за что сети бьются. И я считаю, что здесь есть и наша ответственность как регулятора. Для получения опыта работы с современным продуктом, с технологиями современной торговли, мы объединенным национальным стендом участвуем в крупнейших отраслевых выставках в Циндао и Брюсселе, организовали выставку в Санкт-Петербурге в рамках Международного рыбопромышленного форума, приглашали Alibaba, JD.com, а это уже доставка продукции до двери дома, то есть уже сегмент В2С, и там – огромные деньги.

Видим, что нам нужна новая упаковка, нужны стандарты для такой продукции. Нужно создавать вертикаль, причем, прежде всего, – самим рыбакам. Сети же требуют, чтобы был соответствующий товар, и рыбакам нужно все-таки к этому быть готовыми. Вот, например, ситуация с красной рыбой. Вы знаете, что в этом году мы на Дальнем Востоке целых 670 тысяч тонн поймали, а у рыбаков проблема – как продать. И мы собирали представителей торговых сетей, и они откровенно сказали:

"Да нам не нужна такая рыба, мороженая в блоках. Порежьте ее, филе сделайте, стейки, чтобы это был товарный вид". Все сети диктуют такие условия. Поэтому рыбакам надо меняться.

Мы сейчас ведем переговоры с крупнейшими торговыми операторами, есть договоренность с X5 Retail Group совместными усилиями продвигать российскую рыбу. Работаем по проекту с продажей минтая, потому что это основной объект добычи – ежегодно до 1,7 млн тонн.

В свое время, кстати, "Океанрыбфлот", НБАМР стали делать килограммовые блоки филе для розницы, но сегодня и это много – нужно фасовку по 400-500 граммов, удобную для разморозки и приготовления. Ассортимент должен быть разнообразным. Например, в Германии выпускают филе минтая с овощами, с грибами. Почему аналогичный продукт не могут предложить наши переработчики? Поэтому надеемся на то, что береговые заводы, строящиеся сейчас на Дальнем Востоке по инвестиционным квотам, пойдут по этому направлению.

Для развития поставок на внутренний рынок сейчас готовятся изменения и по ставкам сбора за пользование водными биоресурсами. Для предприятий, которые будут направлять продукцию на внутренний рынок, будет предусмотрена льгота. Понятно, что есть другие мнения, например, законодательно закрепить следующую пропорцию: 40% уловов — внутренний рынок, 60% – на экспорт. Но это тоже плохо.

Допустим, все холодильники здесь заполним, рыбные дни введем, но качество-то будет никакое! К сожалению, и с чисто рыночными механизмами мы несколько зашли в тупик: чуть-чуть цена на мировом рынке выросла — сразу весь минтай ушел за границу, для России ничего не осталось.


Мы сейчас обращаемся к рыбакам, чтобы они завезли в Приморье минтай, сельдь и другую продукцию, чтобы реализовать здесь проект "Приморская рыба", который инициировал врио губернатора Олег Кожемяко и который мы поддерживаем. Но в масштабе всей страны лучше, если появятся долгосрочные контакты между сетями и рыбаками, которые нужно выполнять вне зависимости от изменений рыночной ситуации. Мы сейчас выходим с таким предложением к розничным сетям: они сформулируют фактически техническое задание, какие объемы нужны и с какой периодичностью, а затем уже можно будет с рыбаками заключать соответствующие соглашения.

И поэтому эксперимент, который проводится в Приморском крае, мне нравится. Если мы будем понимать в целом, какие объемы какой рыбы нужно сетям, то рыбаки вполне будут готовы заключить соглашение без посредников, которые накручивают цены. И при такой ритмичной работе, соответственно, цена будет более-менее стабильна.

— В дальневосточных регионах часто говорят о том, что по примеру той же Японии нужно возрождать малое рыболовство, которое могло бы обеспечивать население свежей рыбой и морепродуктами. Тем более что достаточно много есть "неодуемых" объектов промысла, которые можно ловить, не опасаясь подорвать запасы, это, например, та же камбала в подзоне Приморье. Какие здесь перспективы?

— Эту работу мы также ведем. Поправками в отраслевой закон предусмотрена новая концепция прибрежного рыболовства. С 2019 года будет общее промысловое пространство и единая квота. Для тех пользователей, кто выберет прибрежное рыболовство, то есть возьмет на себя обязательства поставлять весь улов на берег в охлажденном или живом виде, получит повышающий коэффициент 1,2, то есть 20-процентную прибавку к своей квоте.

Уже сейчас мы работаем над созданием или возрождением малотоннажного флота. Совместно с Минпромторгом идет подготовка соответствующей нормативной базы для господдержки строительства таких судов. Считаем, что это перспективное направление. Уже проанализировали, какие суда нужны для Азовского, Черного морей, для Каспия, Балтики. Будем определять потребности для развития малого рыболовства и на Дальнем Востоке.
 

Комментарии

Имя:
E-mail:
Комментарий: